Время для жизни [СИ] - taramans

— Да Вы и сами можете определиться — как удобнее. К примеру, насыпали в ранец песку до верху, и пусть Ваш работник, из тех, кто помоложе, оденет на плечи, да походит-попрыгает немного. Видно будет — что удобно, а что — нет. И сразу ясно станет — где усиливать нужно.

Потом попили чаю, успокоились и еще раз прошлись по всем пунктам. И наконец-то пришли к консенсусу!

— Катарсис, мля… — я выдохнул.

Александр весело хмыкнул, а старый мастер удивленно-осуждающе покосился.

— Вот что я еще Вам предлагаю! Когда будут готовы мои вещи? Ага-ага… через неделю…

«У-п-с… а через неделю — я уже буду работать. Так свободно временем уже не пораспоряжаешься!».

Объяснил работникам иголки и ножниц. Поморщились, но договорились — на следующее воскресенье. Так же — на обеденное время.

— Так вот! Когда будет все готово, то есть в воскресенье. Я, естественно, все примерю и вот тут можно будет начать — рекламную компанию. Как? Пригласите фотографа — пусть сделает несколько фотографий каждой вещи отдельно, а потом и меня в них — с разных ракурсов.

«Фотографии, говорят, если крупные — будут дорого стоить?»

— Ну… тогда — фотографии во что-то типа альбома, клиентам показать. А крупно — как на плакате — рисунки. Художника-то найдете? Ага… вот и ладненько. И повесите их… да вон — в фойе, рядом с кассами. Пусть взгляды притягивают. Мужчины и заинтересуются.

«Промоушн, это вроде бы называется… или нет?».

Потом Иван спросил про опасную бритву. Уже не раз потирал себя по подбородку и с неудовольствием ощущал тонкие волосенки. Так-то их щетиной не назовешь, молод еще, но и «козлячью» бороденку заводить — никакого желания.

Александр принес набор. Новый. Бритва, помазок, стаканчик. Еще в наборе была керамическая палочка — для правки, а на крышечке набора, изнутри — зеркальце.

«Х-м-м… и вовсе не «Золинген», как можно было подумать! Вообще какая-то неизвестная ему фирма. Ага… «Шведен», страна-производитель, то есть. Ну — «Шведен» — тоже неплохо!».

А денежки-то улетают!

Во вторник, уже к восьми утра, Иван был у конторы Лесобиржи. Дождавшись у крыльца прихода Тимофеича, спросил:

— Доброе утро! Ну, что, Василий Тимофеевич! Получается что с клубом?

Тот сморщился, как от лимона:

— Клуб этат… в печенках у меня сидит! Вот спихнули на меня эту докуку, а кто все делать-то будет… и-эх! — он махнул рукой, потом посмотрел на Ивана, — вон, вишь в курилке мужики сидят? То твои… коллеги, ага! Вместе работать будете, на клубе. Ждите там. Планерка у директора закончиться, я выйду и все обскажу.

Иван подошел к стоящим неподалеку скамейкам, на которых сидели двое пожилых мужиков. Оба лет по пятьдесят, одеты… ну — как сельские жители сейчас одеты. В рабочее, что не жалко!

Поздоровался, присел рядом. Один из мужчин, видом посправнее, коротко кивнул, посмотрев с любопытством. Второй — ничего не ответил, даже не посмотрел в сторону Ивана.

«Вот же… еще один… чудак! Поздороваться что ли тяжело?».

Через некоторое время к ним подошел Тимофеич:

— В общем так, мужики! Вы трое оформлены. Пока — рабочими на стройке. Потом, как клуб закончат, то — перед передачей, переоформят на должности сторожей, да еще ставки истопника, да дворника — меж вами поделят. Подходяще так должно выйти! Сейчас идете на место, присмотритесь, что и как, что там делать в первую очередь, что — после. Там сейчас директор уже должен быть… Прости, Господи! Кто это чудо в директоры назначил! Чем люди думают?!

Тут уж Иван с мужиками переглянулись — что там за человек-то такой, если Тимофеич, так относится?

— Ладно… то дело — другое! Часа через два… ну, может — три… к обеду — точно! Я подъеду, инструмент там привезу, еще чего. Да и своим взглядом посмотреть хочу, что там сделано, да что делать нужно. Какие материалы привезть надо! Вот, мужики, парень, зовут Иван! Вы уж своим взглядом посмотрите, что к чему, а Иван — запишет. У тебя сколь классов образование? Десять? Ну — почти инженер, что ты! Вот так… набросайте, что и чего. Лады? Ну — все, а побег! А то у меня и кроме этого клуба забот — полон рот!

Вновь принятые работники поднялись, переглянулись и подались по дороге в сторону деревни, а стало быть, и клуба.

Шагалось легко. Утром, солнышко, воздух свежий — лепота!

За плечами Иван нес вещмешок, который ему еще Савоська «подогнал». В мешке лежал котомка с продуктами, собранными Петровной. Изрядная часть каравая хлеба, все те же варенные яйца, шматок сала в тряпице, пара луковиц, да бутылка с молоком, чье горлышко Иван заткнул подстроганной по размеру палочкой. Вполне хватит нормально пообедать!

Еще в вещмешке лежала финка в новых ножнах. Сбрую Иван брать не стал — к чему лишние вопросы. А нож — так у каждого нормального мужика при себе нож имеется, такой, не такой или вообще — перочинный, но ножик хоть какой должен быть! Ножны и сбруя у Ивана получились неказистые, но вполне — рабочие. Примерил по ноге, походил, даже — попрыгал. Не болтается, не давит. А что — непривычно, так — со временем привыкнет.

Сначала взяв привычный ему темп, Иван заметил, что мужики сразу стали отставать. Мало того, что — возраст, да еще один из них, тот, что не погнушался поздороваться — сильно хромал. Пришлось остановиться, дождаться их, а потом — приноравливаться к их неспешной ходьбе.

Идти тут — километра три, как не больше. Постепенно, слово за слово, все-таки разговорился этот, хромой мужик. Второй, нелюдимый который, шел впереди них метрах в пяти, и в разговоре участия не принимал.

Отвечая на вопросы, Иван рассказал о себе, что, мол, приезжий, здесь — меньше месяца. Детдомовский, чуть больше двух лет работал на Севере. Что — решил все-таки учится, вот — приехал в Никольск, к знакомому дядьки. Тот и сосватал его на эту работу.

— Так что ж… если учиться надумал, зачем на работу устроился?

— Так за два года-то, все, что в школе учил — уже подзабылось! Куда я сейчас поступлю? В ФЗУ, разве что. Ни в техникум какой, ни в училище… Вот и решил, поработаю зиму, учебники возьму, вспомню что, а на следующий год — уже поступать решу. Правда, еще не определился — куда.

Так, за разговорами, не торопясь, они дошли до клуба. На лавке у входа, сели, покурили. А тут и Тимофеич на полуторке подъехал.